Маковский Константин Егорович (Георгиевич)

Автор: И.И. Шангина, научный сотрудник главной категории отдела этнографии русского народа, доктор исторических наук

Маковский Константин Егорович (Георгиевич), известный художник бытового и исторического жанра кон. XIX в., портретист, коллекционер, профессор, академик, действительный член Императорской Академии художеств, член-соучредитель «Товарищества передвижных художественных выставок», член «Общества возрождения художественной Руси».

Константин Егорович Маковский родился в 1839 г. в Москве в семье чиновника Московской дворцовой конторы, художника-любителя Егора (Георгия) Ивановича Маковского, одного из основателей Московского училища живописи, ваяния и зодчества, почетного члена Московского художественного общества, коллекционера русской живописи и западноевропейской гравюры. Константин Егорович получил хорошее художественное образование: в1851–1858 гг. он обучался в Училище живописи и ваяния Московского художественного общества, а с 1858 по 1863 г. в натурном классе Императорской Академии художеств в Петербурге. После окончания Академии с дипломом художника 2 класса выставлял свои работы в Академии художеств и «Товарищества передвижных художественных выставок», созданном в 1870 г. художниками, не согласными с классическим академическим направлением в изобразительном искусстве XIX в. Картины «Вдовушка» (1865), «Маленькие шарманщики у забора зимой» (1867), «Продавец сельди» (1867), «Бедные дети», «Жница» (1871), «Похороны ребенка в деревне» (1872), «Дети, бегущие от грозы» (1872) были написаны в духе идей передвижников, стремившихся в своем творчестве к реализму в передаче современной им жизни и к социальной направленности своих произведений. Наиболее известной картиной К.Е. Маковскова было большое полотно «Народное гулянье во время масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге»(1869), за которое ему было присвоено звание академика Императорской Академии художеств.

В 1880-е гг. началось увлечение художника «русской стариной»: бытовым укладом, декоративно-прикладным искусством и архитектурой средневековой Руси. Он, как и многие другие художники, архитекторы, писатели, втор. пол. XIX – нач. XX в. считал XVII в. временем расцвета национальной русской культуры, прерванного реформами императора Петра Первого,  и стремился в своем творчестве использовать достижения этого периода. В посдующие десятилетия он стал широко известен как автор картин так называемого «боярского цикла», передающих сцены из жизни бояр допетровскойэпохи. В эти годы им были написаны такие картины, как «Свадебный пир в боярской семье (1885), «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем»(1886), «Под венец» (1890), «Боярыня у окна с прялкой» и множество портретов женщин в костюмах XVII в. Этими картинами К.Е. Маковский, по словам современников, «открыл красоту в древнерусской старине и воспроизвел ее перед нами в бесчисленных картинах из древнерусской и боярской эпох. Он – вдохновенный певец эпохи, в которой так много своеобразной прелести и живой колоритности, позабытой и умершей, но воскрешенной талантливым художником».

Характерной особенностью этих живописных произведений была тщательность в передаче на полотне предметов средневекового быта. Братины, ендовы, скобкари, чаши, подсвечники, скатерти, костюмы, в которые наряжены его герои – все это передано с удивительной детальной достоверностью. Газетный журналист, характеризуя картину «Боярский свадебный пир в XVII веке», в 1883 г. писал: «В историческом отношении картина эта верна с истиной до мельчайших деталей, составлявших, по-видимому, немалую заботу художника. На поставце  ̶  серебро снято со старинных образцов коллекции графа Строгонова. Костюмы, парчи, скатерть, брачная свеча – все это исторически верно… [КЕ. Маковский] не пропустил интересных подробностей ни костюмов, ни характерных особенностей тогдашней боярской обстановки». В такой скрупулёзности в передаче даже мелких деталей той или иной вещи нашли свое отражение любовь художника к предметам русского средневекового быта и глубокая уверенность в том, что через них можно понять взгляды народа на окружающий мир и в конце концов узнать историю народа.

На своих полотнах К.Е. Маковский изображал подлинные вещи – памятники русской старины. Его собрание предметов быта русского и многих других народов, начало формирования которому было положено в 1860-е гг., считалось, по мнению современников, одним из лучших. Он собирал вещи во время поездок по русским деревням, находил памятники старины в ризницах монастырей и церквей, в помещичьих усадьбах, в антикварных магазинах и на многочисленных ярмарках, как крупных, таких как Нижегородская, Ярославская, Московская, так и на небольших уездных. Каждый день ходил в антикварные ряды Александровского и Апраксина рынков в Петербурге в надежде найти какую-нибудь интересную вещь, был знаком со всеми петербургскими скупщиками старины.

Судя по публикациям в журналах и каталогах кон. XIX – нач. XX в., живописным произведениям самого К.Е Маковского и воспоминаниям современников, его собрание было очень разнообразным по составу входивших в него предметов: китайский фарфор, персидские ткани, европейские гобелены и пр. Однако основу собрания составляли памятники русской культуры XVII–XIX вв. По словам художественного критика С.К. Маковского, сына художника, К.Е. Маковский «собирал отечественную старину, по преимуществу: сарафаны, душегрейки, шушуны, кокошники и кички, разубранные жемчужным плетением, поручни, ювелирные изделия с алмазами и стекляшками на разноцветной фольге, серьги, пуговицы, опахала, всякую настольную утварь из кости, меди, дутого и литого серебра с позолотой, финифтью и без украс, чарки, братины, солонки, блюда, подносы, хрусталь, фарфор, майолику, бронзу, подсвечники, канделябры, бра и шкатулки, ларцы и кружева, вышивки, бархат, атлас». Это прекрасное собрание имело один, с точки зрения современного коллекционирования, недостаток – отсутствие легенд к вещам. К.Е. Маковский не считал нужным фиксировать в письменном виде историю «жизни» вещи до ее поступления в его собрание. Он не записывал название и назначение предмета, время его изготовления, место бытования и даже место его приобретения. Такой подход к оформлению памятников, включаемых в частное или музейное собрание, был типичен для втор. пол. XIX – нач. XX в. Большинство коллекционеров считало, что вещь интересна уже сама по себе и может много рассказать подготовленному человеку без каких-либо дополнительных сведений.

После смерти К.Е. Маковского в(1915) его коллекция была распродана с аукциона в Петрограде  в марте 1916 г. Сотрудники музеев были приглашены для отбора экспонатов до начала официального открытия. Этим воспользовался музей Центрального училища технического рисования барона А.Л. Штиглица (Петроград), в собрании которого уже были вещи, проданные ему художником, и Этнографический отдел Русского музея (ЭО). В Журнале заседания Совета ЭО от 12 марта 1916 г. отмечалось: «Н.М. Могилянский доложил о приобретении из числа назначенных на аукцион вещей покойного академика живописи К.Г. Маковского предметов по этнографии всего на сумму 1800 рублей». Было приобретено 27 предметов –25 русских, один украинский ковер и одна женская калмыцкая безрукавка.

Небольшое количество вещей, отобранных из огромного собрания К.Е. Маковского, объяснялось прежде всего отсутствием в ЭО денег на покупку экспонатов, т.к. его финансирование государством в годы первой мировой войны значительно сократилось, а изначально объявленная цена на аукционе была достаточно высокой.

На первый взгляд, отбор этих памятников в ЭО кажется случайным, тем более, что они не имеют легенды, а в собирательской практике ЭО первого десятилетия XX в. это считалось недопустимым. Выбор их определялся в первую очередь тем, что русские вещи относились к довольно раннему пласту русской традиционной культуры. Одни из них были изготовлены на рубеже XVII–XVIII вв., другие – в нач. XIX в. и ценились музейными работниками «как памятники русской старины». К нач. XX в., с формированием русского фонда вещевого собрания музея такие предметы уже вышли из народного обихода и приобрести их в экспедициях зачастую уже не представлялось возможным.

Отбор экспонатов на аукционе был проведен очень профессионально. Особый интерес представляли три медные братины с чеканным орнаментом, сюжетами которого являются птица Сирин, конь, птицы с пышным хвостом, человеческая фигура в окружении растительных побегов, а также с имеющейсянадписью на шейке: «братыня доброго человека». Они датируются кон. XVII – нач. XVIII в. Этим же временем датируется и медная ендова для подачи на стол и разливания медов, вина и пива по чаркам. На ендове чеканный узор: птица и цветок в отдельных медальонах, окруженных растительным узором, вокруг растительный орнамент. В XVII в. была сделана и переметная скамья, узор на спинке которой выполнен в технике сквозной прорезной резьбы. Этим же веком датируется скобкарь для подачи на стол пива, деревянный ларец с горельефной резьбой, окрашенный в красный и синий цвета. Интересен также туалет из слоновой кости работы холмогорских мастеров кон. XVIII в., деревянный рукомойник с цепочкой из резных звеньев, с надписью на церковнославянском языке «Непобедимая и Божеская сила животворяща креста Господня неостави нас грешних и уповающих на тя» и резной наличник окна с датой на верхней части: «1788 г.». В ЭО из собрания К.Е. Маковского поступили также семь девичьих и женских головных уборов и поднизей к ним, украшенных жемчугом и цветным стеклом, имитирующим драгоценные камни, датированных первой четвертью XIX в.

Вещи из собрания К.Е. Маковского в настоящее время представлены и в Государственном Эрмитаже, а также в Государственном Русском музее. В 1923 г. они были переданы из музея Училища технического рисования барона А.Л. Штиглица в Эрмитаж, к которому в том же году музей был присоединен в статусе первого филиала. Эрмитаж, в свою очередь, в 1938 г. передал часть вещей в Русский музей. Возможно, некоторые предметы, принадлежавшие К.Е. Маковскому, хранятся ещё и в областных историко-краеведческих и художественных музеях России, поступив туда в нач. 1930-х гг. из Эрмитажа. Кроме того, вещи могли оказаться за пределами России, т.к. на аукционе 1916 г. многие из них были приобретены скупщиками антиквариата и впоследствии проданы в частные коллекции иностранных коллекционеров.

Архивные материалы

АРЭМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 107. Л. 9–9 а. – Журнал заседаний Совета Этнографического отдела Русского музея имп. Александра III № 360 от 12 марта 1916 г.
АРЭМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 107. Л. 14об. – Журнал заседаний Совета Этнографического отдела Русского музея имп. Александра III № 361 от 25 апреля1916 г.
АГЭ. Ф. 1. Оп. IX. Д. 34. Ч. II. K. Л. 14. – Журнал приобретений

Библиография

1.      Аукцион К.Е. Маковского // Новое время. 1916. – № 14379.

2.      Аукцион К.Е. Маковского // Там же. – № 14380.

3.      Лукиан. Распродажа Маковского // Биржевые ведомости. 1916. – Утр. вып. № 15452.

4.      Маковский С. Портреты современников. Нью-Йорк, 1955. – С. 1–76.

5.      Большакова Н. Константин Маковский – коллекционер // Наше наследие. 2005. – № 75–76. – С. 5–13.

6.      Художники Маковские: [альбом] / Русский музей / Сост. Н. Большакова; авт. ст. П. Климов. СПб.: Palace Editions-Graficart, 2008. – Вып. 216 – 231 с.

7.      Пудов Г.А. О некоторых медных произведениях XVIII–XIX в. из коллекции К.Е. Маковского // Антиквариат. 2010. – № 5 (76). – С. 66–69.

Коллекции

Калмыки
№ 4217. – Женская одежда: безрукавка. Включает 1 предмет. Европейская часть России. Поступление в 1916 г.

Русские
№ 3605. – Девичьи и женские головные уборы. Включает 7 предметов. Европейская часть России. Поступление 1916 г.

№ 360. – Столовая утварь, пряничная доска, подсвечники, рукомойник, ларец, деревянный шкаф, скамья, наличник окна. Включала 14 предметов, сохранилось 13. Европейская часть России. Поступление 1916 г.

№ 3607. – Туалет из слоновой кости. Включает 1 предмет. Европейская часть России. Поступление 1916 г.

Украинцы
№ 3613. – Ковер. Включает 1 предмет. Малороссия. Поступление 1916 г.

Коллекции собирателя в «Коллекциях онлайн»