Никитин Георгий Александрович

Авторы: Н.Ю. Кашпар, научный сотрудник отдела этнографии Поволжья и Приуралья, Л.М. Лойко, бывший ведущий научный сотрудник отдела этнографии Поволжья и Приуралья, О.М. Фишман, заведующая отделом этнографии Северо-Запада России и Прибалтики, доктор исторических наук

Никитин Георгий Александрович, советский этнограф, специалист по традиционной культуре Карелии, русских поморов, финно-угров Поволжья и чувашей; полевой собиратель, музеолог, первый заведующий секцией этнографии народов Поволжья Государственного музея этнографии (ГМЭ; ныне Российский этнографический музей, РЭМ).

Г.А. Никитин родился 15 сентября 1908 г. в Санкт-Петербурге в семье священнослужителя Александра Николаевича Никитина и дочери дьякона Антонины Николаевны Никитиной (урожд. Виноградовой). С 1918 по 1926 г. Г.А. Никитин учился в школе в Ленинграде. В 1927 г. поступил в Ленинградский сельскохозяйственный институт на экономический факультет. Со второго курса перевёлся на этнографическое отделение географического факультета Ленинградского государственного университета (ЛГУ), реорганизованного в Историко-лингвистический институт, который он окончил в 1931 г. по специальности «Музейное дело», среднеазиатский цикл. В числе своих учителей Г.А. Никитин всегда называл академика А.Н. Самойловича и профессора С.И. Руденко.

В период обучения в университете Георгий Александрович овладел основами тюркских языков – узбекского, турецкого и татарского. Он был старостой семинаров, руководил общеобразовательным кружком «История культуры» в подшефном X Туркестанском полку, был культармейцем в Домпросвете им. Коминтерна. В студенческие годы Г.А. Никитин участвовал в этнографических экспедициях: в в Прионежский р-н Карелии (1929), Бакинский и Кубинский р-ны Азербайджана; был практикантом этнографической секции Азербайджанского государственного научно-исследовательского института в Баку.

В 1931 г. после окончания ЛГУ Г.А. Никитин был направлен на работу в Петрозаводск, где временно занимал должность ученого секретаря Карельского бюро краеведения КарельскогоНИИ и старшего научного сотрудника этнографо-лингвистической секции; был заместителем руководителя экспедиции студентов Ленинградского историко-лингвистического института в Заонежском р-не Карелии. В 1933 г. Никитин по направлению Карельского НИИ участвовал в создании Краеведческого музея в заповеднике «Кивач» (заповедник образован в 1931 г.), который был подведомственным Карельского НИИ.

По возвращении в Ленинград в 1934 г., молодой исследователь был принят на должность научного сотрудника ГМЭ. Ему предстояла работа по подготовке и созданию новой выставки «Ленинградская область и Карелия». Он был зачислен аспирантом на кафедру этнографии ЛГУ, но в связи с сокращением объёма её работ и отсутствием научного руководства аспирантура в феврале 1935 г. была ликвидирована. В музее Г.А. Никитин сразу погрузился в научные исследования. Уже в августе–сентябре 1934 г. он предпринял длительную поездку в целях сбора фактического, вещевого и иллюстративного материала для строящейся в музее выставки. Чтобы представить, насколько насыщенной была работа этой экспедиции, достаточно обозначить ее маршрут: Ленинград – Петрозаводск – Шуерецкое – Кемь – Гридино-Поньгома – Кандалакша – Мурманск – Кондопога – Архангельск – Зимняя Золотица – Архангельск – Ленинград. Во время этой экспедиции была приобретена довольно большая и интересная коллекция по темам «Рыболовство» и «Охота на морского зверя»; среди экспонатов присутствовали утварь, привезенная русскими промышленниками из Норвегии, промысловая одежда и оружие для охоты на морского зверя (кол. № 5799). Наряду с этим Г.А. Никитин собирал фактический материал о развитии рыболовного промысла на Белом море, формах пользования рыбными угодьями, появлении на Русском Севере крупных промышленников, их связях с Архангельском, Санкт-Петербургом, Норвегией; были сделаны описания промысла морского зверя. Столь значительные результаты объясняются, прежде всего, тем – и это следует подчеркнуть, – что информацию Никитин собирал с позиции сформулированной им индивидуальной темы «Капитализация ловецкого хозяйства в Поморье». Приступив к работе над экспозицией, он столкнулся с малоизученностью поморского рыболовства. Совершенно справедливы его замечания по поводу того, что «интересующий <…> вопрос затрагивался или слишком поверхностно, или слишком кратко, если исследование было естественно-исторического порядка, и в целом в нашей науке еще не изучен». В связи с этим ученый разработал соответствующую исследовательскую программу, позволившую получить конкретные вещественные и документальные результаты по Кемскому и Сорокскому Поморью. Подобная методика и принцип работы свидетельствуют о высокой профессиональной деятельности Г.А. Никитина. Наряду с полевой этнографической и архивно-поисковой работой им «было проведено обследование и собраны дополнительные материалы по Зимнезолотицкой археологической стоянке». В цитируемом отчете весьма симптоматичны беглые упоминания о другой сфере интересов: это «случайное приобретение» медных вериг из Выговской пустыни – некогда известного на Русском Севере старообрядческого центра – и «внеплановые» материалы, «главным образом, по верованиям».

Исследовательская позиция ученого относительно проблематики этнической истории Северо-Запада в определенной степени отразилась в следующих размышлениях: «…Исторические данные о расселении карел не позволяют нам ограничиваться только территорией Карельской Республики, замыкаться в рамках современных государственных границ и указывают на необходимость изучения всего этого района как единого целого с одинаковым стадиальным развитием, разумеется, с учетом местных конкретных вариантов. Таким образом, мы можем сопоставить явления надстроечного порядка, возникшие в Карелии, с материалами Восточной Финляндии и ряда районов Ленинградской области». В течение осени 1934 г. Г.А. Никитин работал также в ижорских и финских деревнях Кракольского с/с Кингисеппского р-на Ленинградской обл.

Наладив обширнейшую корреспондентскую сеть в регионе, Георгий Александрович работал над темой «Жертвоприношения в Карелии», во многом «подсказанной» финскими предшественниками (Д.П. Европеус, У.Т. Сирелиус, В.П. Мансикка, Ю. Айлио и др.), а также материалами, собранными им самим и его корреспондентами у карел и других финно-угорских народов края, а также русского населения, особенно поморов. О скрупулезной работе Г.А. Никитина над избранной темой свидетельствует его личный архив в РЭМ, включающий обширную библиографию; многочисленные выписки из работ известных историков, этнографов, исследователей духовной культуры; статей краеведов, опубликованных в местных журналах и газетах. Основная цель экспедиции оставалась прежней: поиск и приобретение для будущей выставки отсутствовавших в музейном собрании экспонатов по рыболовству. К сожалению, не сохранилась привезенная Георгием Александровичем ижорская рыбацкая будка, использовавшаяся во время подледного морского лова, вокруг которой на выставке был развернут комплекс, посвященный «ловецкому промыслу».

Экспедиционная работа в Карелии была продолжена летом 1935 г. В Шелтозерском р-не Георгий Александрович посетил Шокшинские кварцевые разработки, где он ознакомился с материалами, касающимися современного производстве. В Кондопоге Никитиным и М.Ю. Пальвадре были приобретены экспонаты для строящейся экспозиции: часть избы, встроенная и подвижная мебель: «рундук к печке, лавки; воронцы, стол, многие предметы утвари <…> волокуша, упряжь полная, дуги, сани <…> из одежды – полный комплект мужской одежды колхозника (бригадира), женщины-колхозницы – старухи, …комплект старой одежды лесоруба дореволюционного времени, домотканой мужской одежды, материал, 2 рубашки мужские. Итого: 17 предметов одежды…». Этот отрывок из отчета М.Ю. Пальвадре свидетельствует о тенденциях в работе этнографов 1930-х гг. – времени, когда они были обязаны изучать прежде всего новую социалистическую деревню; в планы командировок входило изучение национально-культурного строительства, обследование колхозов. Вот что пишет об этом Г.А. Никитин: «…Мною было обследовано два лучших вепсских колхоза – Вехручейский и Другорецкий, по которым сделан и ряд фотоснимков. Кроме того была посещена гончарная артель “Красный вепс”, в которой приобретен для музея ряд гончарных изделий»: письменные приборы, пепельницы, игрушки, утварь. В Тивдии были собраны дополнительные сведения о современных работах кустарей-мраморщиков, соответствующие экспонаты, а также «материалы по вышивке и набойке, дополняющие музейные коллекции». Многие из упомянутых экспонатов неоднократно демонстрировались на выставках, а коллекция № 5799 (114 предметов) ныне хранится в русском и отчасти карельском фондах РЭМ.

Помимо обязательных плановых тем Г.А. Никитин уделил должное внимание теме «Верования». Во время экспедиции 1935 г. он собрал довольно значительный фактический и вещевой материал по старообрядчеству, что подтверждает выписка из его дневника и отчета: «Была проведена интересная работа по изучению современного состояния старообрядчества (беспоповского толка), для чего мной был посещен бывший Пертозерский скит. Кроме крайне любопытного фактического материала мной был приобретен и вещевой материал: полная мужская и женская молитвенная одежда и культовые предметы, и старинная рукописная книга ,,Ермосы” – старообрядческие ноты. Во время пребывания в Пертозере мною были осмотрены старинные иконы (XV–XVII вв.), бывшие раньше в моленной, ныне закрытой. Не имея возможности получить их для музея на месте (т.к. они описаны), обратился с ходатайством в РИК о разрешении передать некоторые из икон, любопытные по сюжету и письму, в музей».

Будучи профессионально подготовленным специалистом, Никитин использовал солидный сравнительный материал в изучении русских, карел, финнов, саамов и коми. Благодаря обширной сети корреспондентов он собрал еще не упоминавшиеся в литературе того времени материалы, свидетельствовавшие о степени сохранности архаичных обрядов, например, так называемых «бараньих праздников» перв. трети ХХ в. Необходимо отметить, что ученый и сам неоднократно посещал р-ны Карелии, где существовали подобные культовые места. Им было выявлено и учтено более 30 населенных пунктов, где еще в 1930-х гг. в трансформированном виде продолжали совершать жертвоприношения, обычно приуроченные к памятным дням христианских святых: Ильи-пророка (20 июл./2 авг.), свв. мчч. Флора и Лавра (18/31 авг.), св. вмц. Анастасии (22 дек./4янв.), св. Пахомия, св. прп. Макария Желтоводского и Унженского (25 июл./7авг.), св. мч. Модеста (15/28 июн.), св. мч. Власия (11/24 февр.); свт. Иоанна Златоуста (14/27 сент.). Вот выписка из черновиков ученого: «Занимаясь исследованием верований карельского и русского населения южной части Карелии, мы замечаем множество религиозных представлений, обычаев и обрядов русско-карело-финских, дохристианских и христианских, которые образовали нечто целое, сложное, что сохранилось до настоящего времени». Работа, начатая еще в ходе студенческой экспедиции 1929 г. в Заонежье, проводилась Г.А. Никитиным с ясным и глубоким осознанием сложнейших этнокультурных контактов в регионе, с привлечением широкого круга исторических документов. Размышляя о природе жертвоприношений, он полемизировал с Д.К. Зелениным, предложившим классификацию коллективных пиров – братчин по принципу «смены занятий населения»: братчины скотоводов, куроводов, земледельцев, пчеловодов и виноделов. «Вряд ли подобная классификация может быть удовлетворительной, – пишет Никитин: – автором не учитывался удельный вес скотоводства или земледелия в крестьянском хоз[яйст]ве того или [иного] р[айо]на, отсюда им допущено неточное утверждение, что ˮна земледельческой братчине нет жертвенного животногоˮ». Читая материалы из личного архива Г.А. Никитина, остается сожалеть, что большая работа по теме «Жертвоприношения в Карелии» не была им завершена и подготовлена к изданию. Она увидела свет лишь спустя многие десятилетия (Материалы по этнографии. Т. II: Народы Прибалтики, Северо-Запада, Среднего Поволжья и Приуралья. – СПб., 2004. – С. 335–347).

Дальнейшая научная жизнь Г.А. Никитина была посвящена изучению культуры народов Поволжья, в первую очередь чувашей, одного из интереснейших в этногенетическом плане народов в этом регионе. В то время его деятельность была неразрывно связана с работой научного сотрудника музея Татьяны Александровны Крюковой. Такие задачи, как изучение и систематизация музейного собрания, организация экспедиций, подготовка выставок, написание путеводителей, оказание консультативной помощи региональным музеям решались ими совместно. В 1936 г. они поженились, в 1937 г. у пары родился сын Александр.

Ещё продолжая работать в отделе Ленинградской области и Карелии Г.А. Никитин вместе с Т.А. Крюковой участвовал в подготовке выставки «Искусство народов Поволжья», которая открылась 1 мая 1937 г., и написании путеводителя к ней. Летом 1937 г. Г.А. Никитин предпринял первую поездку в Марийскую и Чувашскую АССР, где знакомился с современной национальной культурой и искусством марийцев и чувашей. В Козьмодемьянском р-не Марийской АССР им была собрана небольшая коллекция, включающая предметы народного искусства и культовые атрибуты горных марийцев (кол. № 6107).

6 апреля 1938 г. по инициативе Г.А. Никитина в ГМЭ в составе отдела народов РСФСР была организована секция народов Поволжья, преобразованная в 1940 г. в самостоятельный отдел этнографии народов Поволжья и Приуралья. 1 марта 1939 г. Г.А. Никитин был назначен заведующим секцией.

Во вновь образованной секции под руководством и при активном участии Г.А. Никитина была проведена колоссальная работа, направленная на реорганизацию фондов. Коллекции по народам Поволжья, рассредоточенные ранее в фондах других отделов, были объединены и перемещены в новое хранилище. Появилась возможность научной обработки фондов, сотрудниками секции была начата работа по систематизации и каталогизации собрания. К июню 1941 г. была полностью завершена инвентаризация имеющихся экспонатов, и Г.А. Никитин был назначен хранителем фонда Поволжья.

С организацией секции народов Поволжья встал вопрос о необходимости создания в музее экспозиции, знакомящей посетителей с народами региона. При разработке ее концепции Г.А. Никитин проявил принципиальную гражданскую и научную позицию. Он доказывал, что на экспозиции должны быть представлены материалы, характеризующие культуру не только коренных народов Поволжья, но и других национальностей региона, в том числе немцев, живущих в Поволжье с XVIII в. Однако для полного и равномерного раскрытия основных этнографических тем по всем народам в музее было недостаточно материалов. Учитывая это обстоятельство, было принято решение показывать на тематических выставках отдельные аспекты культуры народов Поволжья, а недостающие для подготовки экспозиции предметы приобретать во время экспедиций. Таким образом, собирательская деятельность Г.А. Никитина в секции народов Поволжья была подчинена, в первую очередь, экспозиционно-выставочным планам музея.

Исследование Г.А. Никитиным народов Поволжья началось с чувашей. Экспедиции в Чувашскую АССР были проведены им в 1938, 1939 и 1940 гг. Выбор региона помимо научных интересов исследователя был продиктован тем, что коллекции по этнографии чувашей на тот момент были наиболее многочисленными в фондах секции. После незначительного пополнения (в основном материалами по современности) они могли служить основой будущих выставок. Итогом трёхлетней работы в Чувашской АССР должно было стать открытие в 1941 г. выставки «Чуваши в прошлом и настоящем», которая задумывалась как первый раздел будущей экспозиции «Народы Поволжья и Приуралья».

Исследованиями 1938–1940 гг. были охвачены все три этнографические группы чувашей: верховые, средненизовые и низовые. Г.А. Никитин работал в 11 районах Чувашской АССР (Аликовском, Вурнарском, Красноармейском, Советском, Ядринском, Мариинско-Посадском, Козловском, Янтиковском, Ибресинском, Яльчикском, Шемуршинском), а также в городах Чебоксары, Канаш и Алатырь. Кроме того, вместе с Т.А. Крюковой он посетил города Козьмодемьянск, Йошкар-Олу (Марийская АССР) и Казань (Татарская АССР). В экспедиционной работе Г.А. Никитину помогали представители местной интеллигенции, учёные и краеведы: этнографы Н.В. Никольский, И.Д. Никитин-Юркки, А.Н. Львова, Н.Р. Романов, художник М.С. Спиридонов, художник по вышивке Е.И. Ефремова, композитор В.П. Воробьёв и др.

В результате экспедиций в Чувашскую АССР собрание музея пополнилось 8 коллекциями по этнографии чувашей (кол. № 6105, 6152, 6215, 6216, 6217, 6326, 6328, 6394), включающими 346 предметов, а также 1 марийской коллекцией (№ 6442), состоящей из 13 предметов. Чувашские коллекции Г.А. Никитина разнообразны по тематике и включают сельскохозяйственные орудия; предметы, связанные со скотоводством, пчеловодством, охотой, пивоварением; резные прялки и швейки, различную утварь, атрибуты свадебной и похоронной обрядностей, культовые предметы, музыкальные инструменты и др.

Наряду со сбором экспонатов проводилась и научно-исследовательская работа. Наиболее пристальное внимание Г.А. Никитин уделял изучению верований чувашей, а также похоронно-поминальной обрядности. В ряде районов им был собран ценный фактический материал по этим темам, а также приобретены уникальные экспонаты, связанные с культами божества Йӗрӗх (вместилища божества, короба для хранения жертвоприношений, жертвенные предметы) и духа-покровителя дома Хӗрт-сурт (кадушка Хӗрт-сурт ҫупҫи, наполненная дарами – вышедшими из бытования деталями женского костюма), намогильный памятник юпа и приношения на могилу.

Интересные вещи Г.А. Никитин приобрёл по теме народной медицины. Среди них выделяется комплекс предметов, которым придавалось магическое значение при лечении болезней (шкурка ласки, бычий пузырь, ящичек с мёртвой иволгой, мешочки со свечами и краской, монеты, иголки, кости животных и др.).

Следует отметить материалы, собранные Г.А. Никитиным по системе родства. Исследователем было записано свыше 100 терминов, а также зарисовано большое количество родовых клейм, зафиксированы их названия и фамилии владельцев. Для показа на будущей экспозиции были приобретены предметы с клеймами.

Другой значимой для исследователя темой была одежда чувашей, в частности вышитая. Г.А. Никитиным изучались половозрастные различия костюма, фиксировалась терминология орнаментов. В одном из районов им было записано неизвестное ранее название нагрудного декора женских рубах – чӗчӗ карти (чуваш. «ограда груди»). Помимо полных женских костюмных комплексов низовых чувашей перв. трети ХХ в., состоящих из пестрядинных рубах и выполненных в технике узорного ткачества передников, Г.А. Никитину удалось приобрести архаичные варианты рубах, украшенных вышивкой и нашивками кумача. Среди уникальных экспонатов можно отметить кафтан дружки кон. XVIII в. и часть женской рубахи этого же периода.

Важное значение Г.А. Никитин придавал изучению современного народного искусства народов Поволжья. Во время экспедиций он знакомился с работой вышивальных артелей Чувашской (прежде всего «Паха тӗрӗ»), Марийской, и Татарской АССР, изделиями Ибресинской гончарной артели (ЧАССР), производством татарской узорной кожаной обуви. Приобретённые в экспедиции 1938 г. коллекции по современному марийскому и чувашскому искусству позволили 16 июня 1939 г. открыть выставку «Образцы народного искусства чувашей и марийцев», на которой впервые наряду с традиционными изделиями были показаны современные. Коллекция современной чувашской вышивки, собранная Г.А. Никитиным, на тот момент была крупнейшей в Советском Союзе. Предметы, приобретённые им, экспонировались на ежегодных отчётных выставках музея.

На основе собранного во время экспедиций 1931–1940 гг. материала Г.А. Никитиным были подготовлены статьи «Некоторые данные о пирах Азербайджана», «Старообрядчество в Карелии», «Тивдийские мраморные ломки в Карелии», «Искусство росписи гончарных изделий у чуваш», «Современная чувашская вышивка и её связь с художественной культурой прошлого», «Родовые знаки чуваш», которые исследователь не успел опубликовать. Осталась незавершённой и диссертация Г.А. Никитина «Опыт социологического анализа изображений на надгробьях чуваш».

Помимо научной и собирательской работы Г.А. Никитин занимался вопросами музееведения. Во время экспедиций в Поволжье совместно с Т.А. Крюковой осуществлял шефскую помощь Центральному марийскому музею (ныне Национальный музей Республики Марий Эл им. Т. Евсеева, г. Йошкар-Ола), консультировал сотрудников Козьмодемьянского краеведческого (ныне Козьмодемьянский культурно-исторический музейный комплекс, г. Козьмодемьянск) и Чувашского центрального музеев (ныне Чувашский национальный музей, г. Чебоксары). Г.А. Никитиным был подготовлен ряд статей и докладов о работе Козьмодемьянского краеведческого музея, Центрального музея В.И. Ленина, Центрального музея народов СССР.

На 1941 г. была запланирована экспедиция Г.А. Никитина в Башкирскую АССР, целью которой являлся сбор материалов по этнографии башкир для будущей экспозиции; в 1942 г. должна была состояться экспедиция в Татарскую АССР. Однако из-за начавшейся Великой отечественной войны этим планом не суждено было осуществиться. Ещё в предвоенное время Г.А. Никитин по состоянию здоровья был освобождён от службы в армии, поэтому после начала войны продолжил работать в музее. В июле 1941 г. он участвовал в эвакуации наиболее ценных экспонатов музея, сопровождая вагоны с грузом до г. Горького. Передав ценности на хранение в Горьковский государственный краевой исторический музей (ныне Нижегородский государственный историко-архитектурный музей-заповедник), Г.А. Никитин вернулся в Ленинград. В сентябре 1941 г. он вместе с другими сотрудниками музея был переведён на казарменное положение и переехал в организованное в подвале музея общежитие бойцов унитарной команды.

Г.А. Никитин умер 17 сентября 1942 г. в блокадном Ленинграде в возрасте 34 лет в больнице им. Софьи Перовской, располагавшейся недалеко от музея. Посмертно награждён медалью «За оборону Ленинграда». После смерти исследователя его работу продолжила супруга Т.А. Крюкова, ставшая и его первым биографом. В 1960 г. она завершила и опубликовала подготовленный Г.А. Никитиным альбом «Чувашское народное изобразительное искусство».

За десять лет научной деятельности Георгий Александрович Никитин внес весьма значительный и еще не оцененный в достаточной степени вклад в российскую этнографическую науку и музееведение. Собранные Г.А. Никитиным необычайно ценные и разнообразные по содержанию чувашские коллекции использованы в монографической экспозиции «Народы Поволжья», построенной под руководством Т. А. Крюковой в 1953 г. и просуществовавшей до 1975 г., а впоследствии и при создании экспозиции «Народы Поволжья и Приуралья. Конец XIX – начало XX в.» (в 2016 г. была демонтирована в рамках реэкспозиции) и многих выставок.

Следует особо подчеркнуть, что совместно с Т.А. Крюковой им была создана научная концепция работы отдела, определившая направление его деятельности на долгие годы.

Архивные материалы

Фонд Г.А. Никитина находится в научно-технической обработке. В том числе «Черновики статей, подготовленных для публикации в 1941 г.»
АРЭМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 674. Л. 14. – Переписка с научным сотрудником Г.А. Никитиным о работе по собиранию материалов по этнографии Марийской и Чувашской АССР. 1938–1940 гг.
АРЭМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 796. Л. 6. – Г.А. Никитин. Отчёт об экспедиции в Чувашскую АССР. 1940 г.
АРЭМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 840. Л. 1. – План командировки заведующего отделом Поволжья и Приуралья Г.А. Никитина в Башкирскую АССР на июль – сентябрь 1941 г.
АРЭМ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 155. Л. 30. – Никитин Георгий Александрович.
АРЭМ. Ф. 20. Оп. 1. Д. 13. Л. 134. – Никитин Г.А. Дневник поездки в Чувашскую АССР. 1938 г.
АРЭМ. Ф. 20. Оп. 1. Д. 14. Л. 42. – Никитин Г.А. Дневник экспедиции в Чувашскую АССР.
АРЭМ. Ф. 20. Оп. 1. Д. 15. Л. 44. – Никитин Г.А. Дневник экспедиции в Чувашскую АССР.
АРЭМ. Ф. 20. Оп. 1. Д. 16. Л. 21. – Никитин Г.А. Записи, сделанные во время поездки в Чувашскую АССР. 1939 г.

Публикации

1. Никитин Г.А. Об участии краеведов в изучении дикорастущих Карелии // Изучение грибов, ягод и лекарственных растений в Карелии. – Петрозаводск, 1933. – С. 4–6.
2. Никитин Г. Задачи школьного краеведения в Карелии // Карело-Мурманский край. – Л., 1933. – № 5–6. – С. 65–66.
3. Никитин Г. Организационно-методические вопросы и перспективы краеведения в Карелии // Краеведение в Карелии на новом этапе: Сборник статей. – Петрозаводск, 1933. – Вып. 2. – С. 16–22.
4. В. Кауфман, Г. Никитин, З. Романовская, Б. Тяхти. Групповая методика исследования умственного развития для детей-школьников АКССР /: издание Карельский НИИ и Институт по изучению мозга и психичской деятельности. – Петрозаводск, 1934. – С. 22.
5. Никитин Г.А. Об экспедиционных работах Государственного этнографического музея в 1934 г. // СЭ. 1935. – № 1. – С. 123–127.
6. Никитин Г.А. Выставка «Кабардино-Балкария» в Центральном музее народов СССР // Там же. – С. 166–168.
7. Никитин Г. Чӑваш хӗрарӑмӗн тӗрри // Ӗçхӗрарӑмӗ. – Чебоксары, 1940. – № 6. – С. 7
8. Никитин Г.А. Ленинградри этнографии музейӗн чӑваш тата мари халӑхӗн искусствисен выставкинче // Сунтал. – Чебоксары, 1940. – № 9. – С. 30–32.
9. Никитин Г.А. Народное изобразительное искусство финнов суоми (по материалам Государственного этнографического музея в Ленинграде) // СЭ. 1941. – Вып.V. – C. 126–139.
10. Крюкова Т.А., Никитин Г.А. Секция народов Поволжья в Государственном музее этнографии // Там же. – С. 168–171.
11. Никитин Г.А. Работа по этнографическому изучению чувашей в Государственном музее этнографии // Записки Чувашского НИИЯЛИ. – Чебоксары, 1941. – Вып. 1. – С. 141–143.
12. Никитин Г. Этнография в поэме «Нарспи» // Газета Красная Чувашия. – 26 апреля 1941 г. – № 98 (6293).
13. Никитин Г.А., Крюкова Т.А. Чувашское народное изобразительное искусство. – Чебоксары: Чувашгосиздат, 1960. – 161 с.
14. Никитин Г.А. Жертвоприношения в Карелии // Материалы по этнографии. Т. II: Народы Прибалтики, Северо-Запада, Среднего Поволжья и Приуралья. – СПб.: Деловая полиграфия, 2004. – С. 335–347.

Библиография

1. Крюкова Т.А. Коллекции и экспедиционные исследования Г.А. Никитина в Чувашской АССР // Учен. зап. ЧувашНИИ. – Чебоксары, 1969. – С. 329.
2. Лойко Л.М., Фишман О.М. Г.А. Никитин – ученый и собиратель // Материалы по этнографии. Т. II: Народы Прибалтики, Северо-Запада, Среднего Поволжья и Приуралья. – СПб.: Деловая полиграфия, 2004. – С. 46–60.
3. Карелия в этнологических исследованиях // Советская этнография в истории государственного строительства и национальной политики / Отв. ред. М.Ю. Мартынова. – М.: ИЭА РАН, 2022. – С. 314–315.

Коллекции

Вепсы

№ 5797. – Орудия гончарного производства: шаблоны, используемые при изготовлен глиняной посуды, бусик для нанесения на изделия ободков, поливные изделия: горшки, банка, бочонок, кувшин, чашка, кузовок, миска; пепельница, чернильный прибор; игрушки: миска, горшок, свистульки-птички, вазочка, барашек. Включала 24 предмета, сохранилось 6. Карельская АССР, Шелтозерский р-н, д. Ропручей. Сбор 1935 г.

Ижора

№ 5677. – Сети для ловли корюшки, ершей, мережа для ловли угрей, «сетной» крючок для протягивания подо льдом жерди с сетью при подледном лове салаки, вилы для прорубания льда по краю проруби и подтягивания сети подо льдом, пешни для прорубания льда во время зимнего подледного лова, лопата для разгребания снега при подледном лове, сачок для вынимания рыбы из воды, будка – дощатый домик на полозьях с двускатной крышей, навесной дверью, окошком, с переносной печью и трубой; санки для перевозки салаки. Рыбацкие промысловые одежда и обувь: куртки, штаны из проолифленной ткани, фартук, зюйдвестки, мужские кожаные рукавицы, мужские и женские сапоги. Женская одежда: sapan – головные уборы замужней женщины; валик – часть сапана, рубаха с вышивкой, кумачом, синие ластовки в комплекте с сарафаном krassika, плетеный пояс из красной шерсти, паголенки из красного сукна.

Предметы по теме «Национально-культурное строительство»: книги, учебники на ижорском языке 1932–1934 гг. (азбука, книга для чтения, учебники географии, естествознания); школьные тетрадидля ученика 1 группы Кирилова, 2 и 3 группы Михайловой, М. Филипповой, Joustsi Vilko¸ Марии Даниловой, газета «Kalastaja» (6 номеров за 1934 г.) на ижорском и русском языках. Включала 45 предметов, сохранился 21. Ленинградская обл., Кингисеппский р-н, дд. Усть-Луга, Остров. Сбор 1934 г.

Карелы, русские

№ 5799. – Станушки – нижние части рубах, полотенца, подшивка к краю простыни. Включала 8 предметов, сохранилось 6: 4 – карелы, 2– русские. Корельская АССР, Кондопожский р-н, Тивдийский с/с, дд. Тивдия и Белая Гора. Сбор 1935 г.

Марийцы

№ 6107. – Деревянные замки, предметы культа, трости и инструменты для их изготовления. Включает 13 предметов. Марийская АССР, Горномарийский р-н, д.д. Чернышёво, Озёрки, Нижние Шелаболки. Сбор 1937 г.

№ 6442. – Мужские и женские рубахи, женские платья, вышитый герб Марийской АССР. Включает 11 предметов. Марийская АССР, г. Йошкар-Ола. Сбор 1938 г.

Чуваши

№ 6105. – Предметы пчеловодства, упряжь, утварь, предметы пивоварения, светцы, швейки, женская и мужская одежда, образцы тканья и вышивки, предметы культа, атрибуты свадебной и поминальной обрядности, музыкальные инструменты, предметы народной медицины. Включает 82 предмета. Чувашская АССР, Козловский, Мариинско-Посадский, Янтиковский, Шемуршинский р-ны, г. Чебоксары. Сбор 1938 г.

№ 6152. – Текстиль: скатерти, чехол на диванную подушку, портьеры, мужские рубахи, женские платья, вышитый герб РСФСР, плакат ко дню выборов, сумочка, клубный занавес, пяльцы. Включает 16 предметов. Чувашская АССР, г. Чебоксары, Мариинско-Посадский, Яльчикский р-ны. Сбор 1938 г.

№ 6215. – Сельскохозяйственные орудия, предметы скотоводства, охоты, пчеловодства, инструменты для прядения, шитья, сукноваляния, женская одежда, украшения для жилища, утварь, оружие: кистень, предметы культа, бирки, музыкальные интрументы. Включает 67 предметов. Чувашская АССР, Вурнарский, Ядринский, Козловский, Урмарский, Янтиковский, Ибресинский р-ны. Сбор 1939 г.

№ 6216. – Текстиль: скатерть, дорожка, чехлы на диванные подушки, коврики, абажур, женские платья. Включает 13 предметов. Чувашская АССР, г. Чебоксары. Сбор 1939 г.

№ 6217. – Керамика: тарелки, миски, кувшины, сосуды, ваза. Включает 37 предметов. Чувашская АССР, Ибресинский р-н, с. Ибреси. Сбор 1939 г.

№ 6326. – Сельскохозяйственные орудия, предметы скотоводства, охоты, инструменты, предметы убранства жилища, утварь, курительные трубки, мужская, женская и детская одежда, украшения, предметы культа, атрибуты свадебной и похоронной обрядности, бирки для раздела земли, свистульки и инструменты для росписи глиняных игрушек, музыкальный инструмент. Включает 89 предметов. Чувашская АССР, Аликовский, Траковский, Козловский, Янтиковский р-ны. Сбор 1940 г.

№ 6328. – Текстиль: полотенце, ламбрекен, скатерть, чехол на диванную подушку, образцы швов чувашской вышивки. Включает 5 предметов. Чувашская АССР, г. Чебоксары. Сбор 1940 г.

№ 6394. – Керамика: тарелки, блюда, миски, кувшины, сосуды, цветочные горшки, кружка, чернильница. Включает 27 предметов. Чувашская АССР, Ибресинский р-н, с. Ибреси. Сбор 1938 г.

Фотоколлекции

Чуваши

№ 6218. – Колхозное строительство, культурное строительство, самодеятельное искусство, национальный театр. Включает 35 отпечатков. Чувашская АССР. Фотограф неизвестен. Фотосъёмка 1938–1939 гг.

№ 6245. – Колхозное строительство, пчеловодство, постройки, народное искусство, верования. Включает 41 негатив и отпечаток. Чувашская АССР, Ядринский, Вурнарский, Козловский, Янтиковский р-ны. Фотограф Г.А. Никитин. Фотосъёмка 1939 г.

№ 6571. – Типы людей, колхозное строительство, постройки, виды деревень. Включает 31 негатив и отпечаток. Фотограф Г.А. Никитин. Фотосъёмка 1940 г.

Коллекции собирателя в «Коллекциях онлайн»