«Путь Сержпутовского» – комплексная экспедиция в Белорусское Полесье. 10 – 27 июля 2007 года

Экспедиция «Путь Сержпутовского» – это первый этап полевых исследований в рамках инновационного проекта Российского этнографического музея «Этномузеологическое наследие в XXI веке» (рук. Олег Викторович Лысенко).

Экспедиция прошла по маршруту Санкт-Петербург – г. Минск – г. Слуцк – д. Белевичи - д. Переволоки – д. Чудин – д. Большой Рожан – г.п. Ганцевичи – г. Мозырь – г. Минск – г. Санкт-Петербург.

Целью экспедиции был сбор информации о местах, связанных с биографией Александра Казимировича Сержпутовского (1864-1940), выдающегося ученого, классического представителя российской научной школы начала XX в., сыгравшего заметную роль в формировании белорусской этнографии и фольклористики. Внимание к обстоятельствам, повлиявшим на его профессиональную судьбу, оказалось принципиально важным для актуализации и современной интерпретации наследия, хранящегося РЭМ, в частности, по этнографии белорусов. В особом фокусе исследователей были собирательские стратегии А. К. Сержпутовского. Персонификация наследия и его соотнесение с современными реалиями этнографического поля дала им обширный материал для более глубокого понимания этнических процессов и проблем этнолокальной и постсоветской идентичности.

Особое внимание в маршруте экспедиции было уделено населенным пунктам, связанным со ранним периодом жизни А.К. Сержпутовского.

Это прежде всего д. Белевичи, где он родился и хутор «Шарпутовщина» возле д. Переволоки, где прошло его детство. Выбор этого направления был обусловлен также тем, что А.К. Сержпутовскому неоднократно приходилось выезжать в исследовательских целях в эти места и собирать в них этнографический материал, в том числе, вещевые коллекции для музея. Кроме того, в этих местах еще в студенческие годы для Императорской Академии Наук А.К. Сержпутовский записал первые фольклорные тексты.

Всего в ходе экспедиции группа исследователей посетила 12 населенных пунктов, провела опрос местных жителей, обследовала 6 местных краеведческих музеев, школьных и библиотечных уголков. Анализ памятников, представленных на этих локальных экспозициях показал, с одной стороны, их типологическое родство с памятниками XIX в., привезенными А.К. Сержпутовским в Этнографический Отдел Русского музея Императора Александра III в 1906-1910-х гг., с другой, подтвердил правомерность представлений о богатстве разнообразия, уникальности и глубокой архаичности предметов из коллекций РЭМ. Осмотр краеведческих коллекций также заострил внимание на проблеме их сохранности, поскольку условия содержания многих из них весьма далеки от требований, сложившихся в современной музейной практике.

Особое место было уделено изучению опыта собирательской и экспозиционной работы музея народной культуры «Палесская веда» (г. Мозырь). Концепция его научной и экспозиционной деятельности основана на наследие А.К. Сержпутовского, переосмысленного в контексте актуальных задач исследования этномузеологического наследия. Совместно с сотрудниками музея били проведены полевые исследования в окрестностях г. Мозыря и районного центра Лельчицы.

Важно отметить, что сотрудники музея с 2002 года совместно с АН Республики Беларусь проводят систематические полевые исследования продолжая и развивая традиции, заложенные со времен работы в этих местах А. С. Сержпутовского. Накоплен значительный материал, который требует научной обработки и публикации. Представим лишь одну выписку материалов из неопубликованных архивных источников музея.

[Экспедыцыя “Шляхамі А.К. Сержпутоўскага” у Лельчыцкім раене адбылася ў весках Дуброва, Данілевічы, Сіманічы, Тонеж, Іванава Слабада. 08.07.2002 г. – 11.07. 2002 г.

“У в. Данілевічы (Данілегі) есць камень. Ен носіць назву Каменна баба. Існуе легенда, што ў вялікае царкоўнае свята маці прымушала дачку ісці жаць жыта, але дачка адмаўлялася. Тады маці ўзлілася і сказала: “Штоб ты каменем стала!”. І дачка пераўтварылася ў камень. Камень паступова ўрастае ў зямлю. Каля камня стаіць крыж, які ўпрыгожваюць фартушкамі.

            У в. Данілевічы старыя жанчыны, якім каля 80 гадоў, носяць вышытыя сарочкі, спадніцы са шлягамі штодзенна, а больш маладыя (60 гадоў) – на святы. У кожнай у скрыні ляжаць вузлы “на смерць”, дзе абавязкова есць вышытая сарочка. Спадніца, фартух, кабат, хуста. Хаваюць у Данілегах па сенняшні дзень у традыцыйным народным адзенні. У Данілевічах у касцюме пераважвае чырвоны колер. Спадніцы данілегаўскія жанкі носяць кароткія, да калена, са стужкамі - “шлягамі”. “Данілегаўцаў па кароткіх спадніцах пазнаюць.

            У труну клалі палатно даматканае. Унутры труну аббівалі тканінай. Абрус клалі на зачынены гроб. Потым апускалі яго ў магілу.. Па нябожчыку галосяць і па сеняшні час.

            У в. Дуброва перад вайной і адразу пасля ў час паста ў царкву хадзілі ў цемным адзенні. Андарак, кабат насілі. Апраналіся замужнія жанчыны яшчэ ў чапец, паверх якога завязвалі хусту. Галаву змазвалі жырам. Каб хуста не выпецкалася, надзявалі чапец. Без махроў хусту завязвалі пад барадой, з махрамі – перакрыжвалі пад барадой і завязвалі на вузел на галаве. Махры павінны былі свісаць на вочы. Боты чорнага колеру насілі яшчэ да вайны. Спадніцы кароткія. Чулкі белыя. Длінныя боты без каблукоў, кароткія – на каблуках каля 6 см. Лапці насілі і зімой і летам. На зіму ў лапцях рабілі двайное дно. На дно лапцей клалі траву “волосню”. У жанок былі больш цеснага перапляцення лапці, у мужчын – меней. Шнуркі – волокі шэрага колеру. На ногі намотвалі анучы белага льну. Зімой насілі двайныя анучы, суконкі: на ногу – шэрсцяныя, наверх льняныя. Туфли шылі ў вайну ў Лельчыцах на каблучку. Чорныя. За работу майстрам плацілі зернем.

            У в. Тонеж запісаны загадкі: “Што люблю - не куплю, што ненавіжу – не прадам” (маладосць і старасць); “Што ляжыць пад кустом уверх хвастом?” (гурок); “Што перш за ўсе ў гаршчок кідаеш?” (позірк).         Назвы і тэрміны, якія сустракаюцца у гэтай мясцовасці: “горін” – усе ніткі для вышыўкі, “перкаль” – белая баваўняная тканіна,“кітайка” – фарбаваны сітец,“бріжі” – оборкі,“коснікі” – ленты, стужкі, якія часам таксама называюцца “кітайка”, калі самаробныя з тканіны, “вышыўка штапом” – гладдзю,“переборы” – вышыўка, імітуючая ткацтва.

            У час вяселля ў царкве ставяць на ручнік. Пасля роспісі едуць да маладога. Сустракаюць з хлебам перад тым, як сесці за стол. Бяруцца за ручнік маладыя (рукі ў іх звязаныя).

            Калі заводзят молоду да молодога, то паказ пасагу ў хаце маладога: яна вывешывае ручнікі, пакрывае абраз.

            Абраз у царкву бярэ малады, нясе малада. Абраз пакрыты ручніком. Потым гэты ж ручнік забірае, вывешывае ў хаце (хрышчэна). Абраз, калі вянчаюць, малады трымае пад рукой. І на гэты абраз і кладуць вянец.

            Каравай пяклі блізкія. У каравай устаўлялі лазовыя пруцікі, абматывалі цестам – атрымоўвалася дрэва. Таксама рабілі шышкі.

            Са слоў Коўб Улляны Пятроўны, 1915 г.н.: яе вянчалі у царкве. Перад гэтым былі запоіны. Спачатку выкупаюць нявесту і садзяць за стол, потым жаніха Ходзяць 3 разы. Хуста павязвалася на рагі “тарноўка” (палатно хусткі не перагібаюць на вугал, а кладуць на галаву адным бокам  квадрата, потым канцы гэтага боку завязваюцца на галаве.) паверх надзяваўся вянок з косніком.

            Староста – старшы (сват, брат, кросны бацька) вядзе жаніха за ручнік па ходу сонца.

На вяселле хусту завязваюць ужо па-іншаму: яе перагібаюць па дыяганалі, канцы перакрэшчваюць на патыліцы, потым завязваюць на ілбу спераду. Намітку завівалі спачатку вяселля. Пасля таго, як прыводзілі жаніха, завівалі “тарноўку” спачатку вяселля ў доме жаніха.

            Спачатку мазалі маслам валасы, потым падпальвалі і косы жаніха, і косы маладой. Свечкі зводзілі і спявалі:

Наша свеча ярче,

Наше поле шыре,

Наша молода красна,

Наш жаніх лучше.

            Станавілі на дзежку. Магла стаць толькі цнатлівая. Калі грэшная стане, то ніколі не будзе хлеба.

            У хаце маладой дзеляць пячэніну – пячонае мяса. Дарылі падаркі.       Потым едуць да маладога – дзеляць каравай. Пасля каравая здымаюць вянка, потым завіваюць хусту.

            “А дзе ж твая коса, што была да пояса”

            Хусту з кутасамі на лбу зашпільвалі булаўкамі, іголкай. Валасы запляталі ў две касы, вакол галавы абруч.Штодзенна насілі хустку з махрамі, канцы якой перакручваліся ззаду, а потым завязваліся на лбу. Палатно фарбавалі ў алешніцы ў карычневы колер”.]

По итогам экспедиции была проведена обработка и систематизация собранных материалов (электронные носители хранятся в личном архиве О.В. Лысенко), которые послужили базой для написания аналитических статей и докладов к научным конференциям. Одними из первых стали нижеследующие статьи:

• Лысенко О.В. Половозрастная дифференциация одежды и семантическая структура народного костюма (восточнославянская этнокультурная традиция XIX–XX вв.) // Нацыянальны касцюм у сучаснай сацыякультурнай прасторы. – Мiнск, 2008. – С. 23–37.
• Лысенко О.В. Этномузеологическое наследие А.К. Сержпутовского: к публикации рукописи «Полешуки-белорусы»// Материалы по этнографии: Народы Белоруссии, Украины, Молдавии. – СПб., 2010. – Т. III – С. 353–360.
• Сержпутовский А.К. Полешуки-белорусы (этнографический очерк). [Редакция текста рукописи, подборка иллюстраций, фотографий, описей коллекций – Лысенко О.В.] // Материалы по этнографии: Народы Белоруссии, Украины, Молдавии. – СПб., 2010. – Т. III – С. 361–490.
• Лысенко О.В. Исследование наследия А. К. Сержпутовского в собрании Российского этнографического музея (1906–1930) как эпистемологическая проблема // XI конгресс антропологов и этнологов России: Контакты и взаимодействие культур: Сборник материалов. – Екатеринбург, 2–5 июля 2015 г. – М.; Екатеринбург, 2015. – С. 395–396.